Протектор Севера - Страница 50

Дни сменяли один другой словно изображения в детском цветном калейдоскопе. Поворот круглой трубочки. Утро. Поворот. Новая картинка. Вечер. Поворот. Ужин. Ночь. Все как у большинства людей, которые горят своим делом и не замечают мимолетности мгновений. И так продолжалось до сегодняшнего дня, который, никуда не выезжая, я провел в замке. Но это было связано не с тем, что все в порядке, и я могу спокойно почивать на лаврах, а с предстоящим походом в горы Аста-Малаш к законсервированному секретному исследовательскому центру "Ульбар". И потому, с самого раннего утра и до вечера я крутился, словно белка в колесе. Готовил людей, три десятка дружинников, которые пойдут со мной. Проверял вьючных лошадей, снаряжение, количество целебных эликсиров и оружие воинов (в основном серебряное). Заставил Эри Верека поработать магическим ксероксом и, путем наложения изображения на несколько чистых плотных листов бумаги, скопировать мою самую подробную карту горного хребта, куда мы собираемся выдвигаться. Провел инструктаж сержантов. Обговорил с Богучем и Линтером набор еще пяти десятков дружинников из кеметцев. Договорился с Хайде, у которого подходил к концу контракт, что "шептуны" продолжат нести службу до тех пор, пока я не вернусь в замок. И вместе с Рамиро Бокре составил план по приему припасов, которые вскоре должны прибыть из города.

В общем, суета и ни минуты покоя. И так, совершенно незаметно, я дотянул до вечера, на который имел некоторые планы романтического толка. И хотя, я не считаю себя большим романтиком, а когда-то, этого даже немного стыдился и стеснялся, время меняет людей. Раньше мое отношение к свиданиям, луне, цветочкам-лютикам и красивым словам было несколько пренебрежительным. Я граф Ройхо, наследник магов-воителей из Черной Свиты, крутой боец и по жизни продуманный тип, который старается не делать никаких лишних телодвижений. А значит, ни к чему мне все эти лирические отступления от выбранной мною жизненной позиции.

Однако, благодаря Каисс, моей жизни в столице и тому, что я повзрослел и несколько иначе стал воспринимать многое из того, что вокруг меня происходит, пришло понимание, что не стоит стыдиться своих чувств, а наоборот, надо идти навстречу подспудным желаниям делать приятное дорогому тебе человеку. Ведь крутость не в том, что ты ведешь себя как робот без эмоций (если так рассуждать, то и секс не нужен, ибо это растрата сил и времени), а в том чтобы жить по чести и совести, никого не бояться и любить своих близких. И мне нравилось дарить любимой женщине цветы, разговаривать с ней один на один и иногда, благо, здоровье позволяло, носить жену на руках.

Жизнь, вне всякого сомнения, прекрасна и удивительна. Однако она, сука такая, непредсказуема, и что будет завтра можно только предполагать, но об этом нельзя знать наверняка. А потому надо торопиться жить, хватать добрые мгновения счастья, впитывать их в себя и дарить нежность и ласку матери своих будущих детей. Так я считал в настоящий момент. И сегодня вечером я собирался организовать ужин при свечах в романтической обстановке, обговорить с женой ряд текущих вопросов, и плавно переместиться в спальню. Ибо верно сказано мудрыми мужиками, что бабы любят, когда их любят, и мне предстояло доказать, что это аксиома, а поутру выступить в дальний и рисковый поход. И если взглянуть на меня со стороны, то получается, что я живу, словно в балладе, которую некогда слышал на Земле: "Но жизнь дворянина большое уродство, всяк должен быть рыцарь являть благородство, мечом иногда, и всегда словесами, быть в битве, в любви, и вообще образцами"…

На замок опустились глубокие и длинные вечерние тени, а солнце начало свой быстрый спуск за кромку горизонта. Я покинул двор, вошел в Правую Приморскую башню, отдал распоряжение слугам, и переоделся. После чего осмотрел себя в зеркало, и увиденным остался доволен. Загорелое мужественное лицо, стройная гибкая фигура, выгоревшие на солнце волосы и голубые глаза. Черная шелковая рубашка и такие же брюки, а из оружия только широкий кинжал на новенькой портупее. Красавец!

Из своей комнаты, где у меня хранилось оружие и вещи, я направился к личному пространству жены, постучал в дверь, дождался разрешения войти и, оказавшись внутри, на миг, обомлел. Каисс была одета в легкое светло-синее платье с лифом на пуговицах. На стройной шее висело подаренное братьями жемчужное ожерелье. На плечах лежал цветастый шелковый платок. Талия была перетянута тонким темным ремешком с шитым серебряным узором, а на ногах красовались симпатичные плетеные сандалии. Вроде бы, все без вычурности и достаточно просто, но так красиво и сексуально, что вызывало желание обладать этой женщиной прямо здесь и прямо сейчас. Однако я сдержался. Хотелось запомнить этот вечер и растянуть его. И подойдя к любимой, я отметил, что у нее новая прическа, взял правую ладонь Каисс, по очереди, прикоснулся губами к каждому пальчику, а затем, поймал ее взгляд, и сказал первый комплимент:

— Графиня, вы бесподобны. Впрочем, как и всегда.

Жена игру приняла, чуть присела и ответила:

— Благодарю вас граф.

Развернувшись, я подал Каисс локоть правой руки и, дождавшись, пока она на него обопрется, повел ее к выходу. Мы вышли в коридор, но направились не вниз, в столовую, а наверх. Удивленная моим маршрутом жена посмотрела на меня, однако, промолчала. И следуя по изгибам широкой винтовой лестницы, мы взобрались на вершину башни, и оказались на дозорной площадке.

Вокруг нас уже была ночь. Ровная площадка, примерно, шесть на восемь метров ограждалась каменными зубцами. Дружинников не было, до полуночи этот пост за мной. В центре стоял небольшой столик с едой и вином и пара кресел. Но мы не торопились, и я подвел Каисс к краю площадки, откуда открывался превосходный вид на Ваирское море. Лунный свет сверкающим лучом пролег по водной глади прилегающего к замку небольшого залива. И каменные зубцы скал, которые торчали из моря, искривляясь в этом призрачном свете, напоминали фигурки людей и зверей. Великолепная картина. Для романтического вечера лучше не придумаешь, и я услышал от жены то, что ожидал: